Так завирается, что дома не ночует (русская пословица).

Смысл пословицы, вынесенной в эпиграф в том, что сильно врущий человек, запутавшись в собственной лжи, не может из-за своего вранья появиться даже у себя дома.
Эта пословица невольно вспоминается при изучении «Истории хайев» Моисея Хоренского, «крупнейшего», «величайшего», «выдающегося историка» и «отца-основателя» (эпитеты взяты из хайский информационных ресурсов Интернета) национальной исторической школы Хайастана. Она вспоминается именно потому, что в полной мере соответствует смыслу старинной русской поговорки – автор «Истории» завирается до такой степени, что не позволяет исторической правде хотя бы в одной главе, в одном абзаце или даже строке появиться на страницах его сочинения.
И это при том, что произведение Хоренского заложено в основание хайской историографии и именно на нем выстроено все сооружение национальной исторической школы.

Внимание читателей не в первый раз привлекается к тому, что сочинение «История хайев» Моисея Хоренского составлено из нелепой мешанины вымыслов, не имеющих абсолютно никакой исторической ценности.  И, несмотря на то, что, объявляя вождя анатолийских скифов Тиграна II «великим хайским царем» национальная историческая школа апеллирует именно к этому «классическому» источнику – образ Тиграна в «Истории» Хоренского подается в хаосе таких абсурдных и антиисторичных измышлений, что они скорее уничтожают его, не оставляя никаких шансов на то, чтобы рассматривать это сочинение, как исторический источник.

 
Но прежде, чем приступить к рассмотрению образа Тиграна II, в том виде, в каком его описывает «великий историк» Хоренский, необходимо отметить, что в его сочинении имена правителей приводятся, как фольклорные персонажи и поэтому непосвященный читатель может запутаться в именах различных Тигранов.

Так, например, в самом начале сочинения речь ведется о Тигране, которого сочинитель также объявляет «великим хайским царем» VI века до н.э., но преподносит его, как современника самого Кира II Великого, создателя и правителя великой персидской империи.

Сочинители, хайские церковники, создававшие не существовавшую прежде «историю хайев», черпали идеи для своих изобретений из богатых церковных библиотек, о чем лишний раз свидетельствует тот факт, что в отношении одного только этого вымышленного эпизода были использованы сведения из трудов различных греческих историков и даже из знаменитой поэмы «Шахнаме» великого персидского поэта Фирдоуси. (Тем самым, подтверждая, что никакого Моисея Хоренского, сочинявшего «историю» в V веке не было – «Шахнаме» было написано в XI веке, существовало в виде рукописи, хранившейся при дворцовой библиотеке персидских правителей. Это произведение могло попасть в поле зрения фальсификаторов в намного более поздние времена, когда рукописи были размножены и произошли их первые переводы на другие языки, т.е. намного позже XI века).   

Информацию от Геродота о свержении Киром Великим мидийского правителя Астиага сочинитель «истории хайев» превращает в националистическую сказку и преподносит её, как выдумку о победе Тиграна над неким сказочным мидийским царем Аджахаком/Драконом (по созвучию «Астиаг» и популярного на востоке определения «Аждахак» – дракон). Без каких-либо ссылок на первоисточник, он фактически пересказывает историю войны мифического героя Феридуна с Драконом из поэмы Фирдоуси «Шахнаме»!

Трагикомедия хайской исторической концепции заключается именно в том, что эта и подобные сказки, составленные по мотивам поэм, преданий и эпосов чужих народов, были сложены в фундамент национальной историографии, вымыслы которой по настоящий момент преподают в школах и высших учебных заведениях Хайастана, как историческую данность.

В сочинении Хоренского вымышленный хайский Тигран «сокрушил владычество мэров (мидийцев – АИ) и, покорив греков, долгое вре­мя держал их в повиновении» (МХ, Кн.1, гл. 24). В присущем ему неподражаемом стиле фальсификатор одной лживой строкой превращает все завоевания великого персидского правителя (создателя Персидской Империи) Кира II в подвиги какого-то вымышленного хайского царя Тиграна Ервандяна!

«Выдающийся историк» ни единым словом не упоминает о том, что речь идет о Кире Великом, одном из величайших личностей в истории человечества, талантливом политике, стратеге и полководце, создателе громадной империи, раскинувшейся от Индии на востоке до Греции на западе. Лишь мимолетной обмолвкой, словно делая одолжение и низводя великого шахиншаха Персии до уровня какого-то неведомого перса по имени Кир, фальсификатор отмечает, что «самый могущественный» хайский царь Тигран Ервандян разгромил и завоевал мидийцев и греков «при помощи Кира»… Вот и все.

Национальная историческая школа хайев убеждена – подобное невежество только подтверждает, что сочинителем «истории хайев» был очень-очень «великий» и «выдающийся историк» и потому все сказанное в его сочинении должно быть беспрекословно принято на веру.

Не сообщая ровным счетом ничего, что могло бы иметь хотя бы отдаленное отношение к подлинной истории региона (чтобы сочиняемое имело хоть какую-то историческую ценность) – Хоренский пересказывает поэму «Шахнаме» Фирдоуси в той ее части, где повествуется о противоборстве героя Фериддуна с Драконом, которого зовут Зоххак.

Сторонники хайского взгляда на историю, прекрасно понимая, что критика современного периода, анализируя сочинение Хоренского, выявила факты использования текстов, написанных на несколько столетий позже V века (когда, якобы, жил Хоренский), разрушает миф о «великом хайском историке», поспешили заявить, что в «Истории хайев» были использованы мотивы иранских эпосов и преданий, якобы, широко известных среди народов региона.

Но проблема национальной «традиции» в том, что речь идет не просто об использовании мотивов похожих преданий. Если бы! Хоренский буквально фрагмент за фрагментом пересказывает содержание произведения Фирдоуси. И чтобы не осталось сомнений на этот счет, предлагаем читателям обратить внимание на то, как выглядит изложение сказки Хоренского в сравнении с текстом «Шахнаме»:



Напомним еще раз, что поэма «Шахнаме» была написана в начале XI века и представлена ко двору султана Махмуда Газневи в 1010 году. Известно, что один из самых первых переводов этого великого произведения был сделан в ХII веке на грузинский язык. Уже в ХIII-XIV веках «Шахнаме» стал одним из самых популярных поэтических произведений на востоке (известны рукописи 1276/77 и 1333 годов), причем широкое распространение и использование персидского языка позволяло представителям различных народов читать поэму на языке оригинала. Вполне вероятно, что именно в это время церковники на востоке Анатолии также стали включать мотивы «Шахнаме» в свои национальные сочинения.

Но как бы то ни было – плагиат «Шахнаме», наряду с другими доказательствами, с предельной очевидностью свидетельствует о том, что никакого Моисея Хоренского в V веке не было. А этот факт в свою очередь уничтожает базовую легенду о «выдающемся» и «величайшем историке», якобы, заложившем в 460-е годы основы хайской национальной историографии.

Примечательно также заключение, которое Хоренский выдает в адрес мнимого Тиграна Ервандяна: «хотя многие носили имя Тигран, только этот единственный, из Хайкидов (т.е. хай, потомок вымышленного Хайка – АИ), является тем, кто убил Аждахака, увел его дом, как и Ануйш, матерь вишапов, в плен и при согла­сии и помощи Кира завладел государством маров (мидийцев – АИ) и персов».  

Вот так, заменяя историю неприемлемой ложью и обманывая хайского читателя, Хоренский объявляет, что в VI веке до н.э. вся колоссальная империя Кира II Великого превратилась в собственность некоего Тиграна Ервандяна («государство маров и персов» – означает Мидия и Персия, вместе взятые!), бросив мельком фразу, что в завоевании империи ему помогал некто по имени Кир, который был персом. А хайский художник ХIХ века, очевидно подданный России, даже рисует портрет вымышленного «Ервандяна», изображая его в длиннополом кафтане и барме (наплечнике) русского царя.

 
А «Ервандяном» сочинитель называет Тиграна потому, что приписывает ему в отцы Аранда (греч. Оронт)http://www.1news.az/analytics/20130306012054829.html, правителя персидской сатрапии «‘Ar-Minna» (Армения), который происходил из персидской династии Агаманидов. Ни сам Аранд, ни его потомки, не имели абсолютно никакого отношения к хайам, о которых в древней истории региона вообще нет никаких сведений. Но несмотря ни на что, начиная с первой подачи на страницах «Истории хайев» Хоренского по настоящее время, в рамках национального восприятия истории этого перса упрямо называют хайем и хайским царем «Ервандом», а его потомков – «Ервандянами»…
Однако, настоящая статья посвящена образу другого Тиграна в сочинении «История хайев» (сочинитель называет его «Тиграном Средним»), который – исходя из того, с какими событиями соотносит его Хоренский – должен был бы быть Тиграном II. Должен был бы… Но посмотрите, во что превращает его «выдающийся историк».

В предыдущей публикации уже рассказывалось о подлинной истории Тиграна II, но Хоренский предлагает нечто совершенно иное, настолько оторванное от действительности, что назвать эту извращенную трактовку «историей» просто невозможно. И начинается версия «великого историка» сразу же с грубой ошибки – с заявления о том, что «вслед за Арташесом Первым (Артаксий I – АИ) царствует его сын Тигран», имея ввиду именно «Тиграна Среднего», т.е. Тиграна II. (МХ. Кн.2, гл. 14).

В реальной истории после смерти Артаксия I в 160 году до н.э. правление в регионе высокогорий восточной Анатолии, (сатрапии в составе империи Селевкидов), переходит к его старшему сыну Артавазду, который царствует 45 лет. После его смерти в 115 году до н.э. власть переходит к его брату Тиграну I, который правит до 95 года до н.э. (20 лет) и только после его смерти, начиная с 94 года до н.э. парфянским шахиншахом Митридатом II (Арсаком Х) на престол возводится Тигран II, сын Тиграна I (с 118 по 95 год до н.э. Тигран II был заложником при дворе правителя Парфии).

Но дело не ограничивается грубой ошибкой «величайшего историка» в первой же строке о Тигране II (с именем которого хайский национализм пытается увязать вымышленную «империю хайев» – «Мец Хайастан»). Уже в следующей строке Хоренский сообщает, что, сменив Артаксия, Тигран II тут же начинает громить греков! Искаженная хронология усугубляется дезинформацией, поскольку никаких сражений с Селевкидами у Тиграна II не было.

Селевкиды, ослабленные войнами с Римом и Парфией, были не в силах выставлять войска и отстаивать в сражениях некогда подвластные им территории. Пользуясь тяжелым положением греков, Тигран II, не встречая никакого сопротивления, вторгается в их бывшие владения, захватывает и грабит города и селения, угоняя в рабство сотни тысяч жителей.  
Дезинформация развивается далее и буквально в следующей строке Хоренский радует хайского читателя выдумкой о том, что, поручив всю Малую Азию (!) «заботам мужа своей сестры Михрдата (Митридата VI Евпатора – АИ) и оставив ему большие военные силы, он возвращается в нашу страну (т.е. в вымышленный «Хайастан» – АИ)».

Вконец обескураженный подобными ляпсусами хайский читатель узнает, что, оказывается, правитель Понтийского царства Митридат VI Евпатор был женат на сестре Тиграна II (у которого вообще не было сестры) и что это не Митридат покровительствовал Тиграну, а наоборот, Тигран отдавал ему поручения присматривать за всей Малой Азией (!), которая в представлениях «выдающегося историка» Хоренского, целиком принадлежала Тиграну.  И это не просто вздор – это основы хайской национальной историографии.

В реальной истории Митридат VI Евпатор, правитель могущественного Понтийского царства, оспаривавшего владычество в регионе у самого Рима, оказал Тиграну великую честь, выдав за него свою дочь, которую звали Клеопатра. И только «величайшему историку» всех времен и народов, очевидно, ничего об этом не было известно.

Хоренский развивает свои абсурды далее и уже в следующих главах (15, 16) сочиняет про Тиграна такие небылицы, что просто уничтожает его, как историческую личность (разумеется, только в собственном сочинении). Ни единым словом не упомянув о продолжительных и масштабных сражениях римлян во главе со знаменитым полководцем Лукуллом с правителем Понтийского царства Митридатом VI Евпатором (которому Тигран II приходился зятем), Хоренский сразу же переходит к появлению в регионе армии римского полководца Помпея.
Казалось бы, с появлением Помпея в сочинении наконец-то возникает отдаленное подобие историчности, но сочинитель тут же уничтожает и это подобие диким вымыслом о том, что Помпей, прибывший со своей армией для завершения войны с Понтийским царством, отравляет Митридата ядом при помощи отца Понтия Пилата! (Т.е. отца того самого Пилата, который отдал распоряжение о распятии Иисуса Христа). При этом сочинитель для пущей убедительности наращивает обман заявлением, что об этом пишет известный историк Иосиф Флавий.

Разумеется, ничего подобного в истории не происходило и в трудах Иосифа Флавия нет подобной информации. Не зная истории, сочинитель просто спекулирует именами известных людей, пытаясь произвести впечатление, что его выдумки заслуживают доверие. Но дальше – больше!

Глава 16 так и называется – «О нападении Тиграна на римские войска»! Как было отмечено, рассказывая о Тигране, «выдающийся историк» ни единым словом не упоминает римского полководца Лукулла, в 69 году до н.э., в единственном сражении, происшедшем между римлянами и Тиграном II, наголову разгромившего армию Тиграна и до основания разрушившего его столицу – Тигранакерт. Но, сочиняя небылицы, он пишет, что «оплакав смерть Митридата» Тигран II выступает в поход против римлян, желая отомстить за отравленного Митридата.

Напомним, что Митридат Евпатор был убит в 63 году до н.э., уже после окончательного разгрома и крушения царства Тиграна II в 66 году до н.э. и его полной и безоговорочной капитуляции на коленях перед римским полководцем Гнеем Помпеем. Но в искусственной «истории хайев» все выглядит совершенно иначе – не так, как это происходило на самом деле, а так, как желает видеть хайский национализм.

И потому автор «классической» литературы заставляет Тиграна встретиться с римской армией под командованием полководца Габиния. Одному Богу известно, откуда извлекал все эти фантазии сочинитель, но в его воображении Габиний (никогда не встречавшийся с Тиграном II) «не решился вступить в сражение» и затем «тайно договорился с Тиграном о мире». Но далее Хоренский несет такое, что лучше привести полную цитату из начала следующей, 17-й главы, чем пересказывать ее содержание.

В первых строках 17-й главы Хоренский сообщает: «Римляне, охваченные подозрениями, сменяют Габиния и по­сылают вместо него Красса. Прибыв, тот забирает все сокрови­ща храма Божьего в Иерусалиме и направляется против Тиграна. Но, перейдя реку, он со своим войском погибает в сражении с Тиграном. Тигран же, захватив его сокровища, возвращается в Хайастан». 

Слепой национализм очень плохой поводырь в вопросах истории и потому сочинитель этой жуткой дезинформации, стремясь изобразить Тиграна «великим хайским царем», побеждающим всех и вся – на самом деле получил обратный результат. Во-первых, потому, что Марк Красс никогда не встречался с Тиграном и погиб в сражении с парфянами три года спустя после смерти Тиграна II. Во-вторых, так ничего и не поведав о подлинной истории разгрома Тиграна и его капитуляции на милость победителя Помпея, Хоренский словно подтверждает, что не имеет представления об истории региона и ведет речь о каком-то неизвестном «хайском» Тигране, а не о реальной исторической личности, в действительности не имевшей никакого отношения к хайам.

Но на этом выдумки о нереальном Тигране не заканчиваются. Поскольку настоящий Тигран II был давно разгромлен, лишен всех захваченных земель, которые он временно оккупировал, воспользовавшись тяжелым положением соседних стран – то фантазии Хоренского относятся к какому-то выдуманному Тиграну.

И в этих вымышленных сюжетах «великий историк» вновь заставляет Тиграна продолжать войну с римлянами, потому что после того, как Тигран убивает Красса, «разгневанные римляне посылают Кассия с бесчисленным войском» (МХ. Кн.2, гл. 18). По тексту сочинения подразумевается Гай Кассий Лонгин, соратник Марка Красса, но также, как и Красс, Кассий никогда не встречался с Тиграном II – вместе с Крассом он участвовал в сражениях с парфянами.

Хоренский продолжает громоздить небылицы о Тигране II и после сражений с Кассием добавляет выдумку о том, что Тигран ищет сближения с каким-то парфянским царем Аршезом (неизвестным по истории), объединившись с которым, он вновь выступает против римлян. Очевидно, сочинитель мог бы и дальше изобретать новые выдумки, но понимая, что даже вымышленный персонаж не может жить вечно, сообщает, наконец, о болезни и смерти Тиграна.

Вот почему, суммируя все выше сказанное, приходится признать, что образ «Тиграна Среднего», созданный в сочинении Моисея Хоренского ни в одном эпизоде не стыкуется с историей и личностью реального Тиграна II, о биографии которого римские и греческие источники сохранили достаточно подробную информацию.

Этот факт свидетельствует о том, что вымышленный образ Тиграна создавался в национальном тексте Хоренского вовсе не с целью описать подлинную и хронологически правильную историю событий региона в последнем столетии до Рождества Христова. Историчность и хронология не имели для сочинителя ровным счетом никакого значения.

Цель сочинения заключалась в другом – в том, чтобы во всех вымышленных эпизодах и событиях настойчиво и многократно называть Тиграна «хайем», «хайским царем», а его владения «Хайастаном». Так создавалась «классическая» национальная литература, которой предстояло выступить в роли «древней» национальной летописи и стать «первоисточником» для построений национальной исторической школы и, в первую очередь, мифа о «великой империи хайев». Мифа, который стал важнейшим элементом идеологической пропаганды хайского этнического национализма, обернувшегося кровавым бедствием для народов региона. 

Аббас Исламов.
Институт по правам человека Национальной Академии Наук Азербайджана.